Свидетельство в Комитете городского совета Филадельфии по делам детей и молодежи

Представлено Лори Т. Доу

Директор по уязвимой молодежной политике, Общественные граждане для детей и молодежи

8 апреля 2021 г.

Добрый день. Меня зовут Лори Доу, директор по политике в отношении уязвимых групп молодежи в интересах детей и молодежи. Городским властям Филадельфии давно пора последовать общенациональной тенденции и создать офис омбудсмена по делам молодежи для приема и расследования жалоб от семей и молодежи, которые были привязаны к частным жилым учреждениям из-за психического здоровья, умственной отсталости, благополучия детей и т. Д. и системы ювенальной юстиции. Проработав последние двадцать лет на различных должностях, я видел зверства, которые могут случиться с детьми, находящимися в детских учреждениях. Я видел это в Суде по семейным делам Филадельфии в качестве клерка судебного права и пятнадцать лет проработал в Юридическом департаменте Филадельфии, представляя Департамент социальных служб в качестве заместителя городского солиситора. Я видел худшее из того, что может случиться в учреждениях, когда я наблюдал за процессом анализа почти смертельных случаев и летальных исходов и лично работал над некоторыми из этих институциональных случаев. После двух лет работы в одном из крупнейших частных медицинских учреждений я также лично убедился, что может происходить в этих учреждениях.

Для справки: каждый год в Филадельфии около 17 000 детей попадают в учреждения по охране психического здоровья, умственной отсталости, патронатным семьям и правонарушителям. Ежегодно более 2200 из этих детей переводятся в интернатные учреждения, такие как психиатрические лечебные учреждения, центры содержания под стражей, групповые дома и другие учреждения - около двенадцати процентов из этих 17000. В системе ювенальной юстиции есть еще одна группа детей - около шестисот ежегодно, которые в конечном итоге до вынесения судебного решения содержатся в изоляторах для ювенальной юстиции. У нас нет возможности узнать, сколько из этих 2200 человек работают в учреждении на более длительный срок.

Вот что мы знаем о детях, которых отправляют в эти учреждения. Служба защиты детей 91% - это дети чернокожего и латиноамериканского происхождения. Среди ювенальной юстиции 94% - чернокожие и латиноамериканцы. И четверть всей молодежи во всех типах размещения идентифицируется как ЛГБТ-молодежь. Эти проценты резко контрастируют с общей численностью населения, равной 59% чернокожим и латиноамериканцам, что намного превышает их представленность в общей популяции.

Все эти дети пережили травмы. Простое задержание - это травма. Некоторые из этих детей в прошлом подвергались физическому, сексуальному и психологическому насилию. Многим уже поставлен диагноз психического здоровья, требующий постоянного лечения. Некоторые дети, которых также направляют через системы поведенческого здоровья и умственной отсталости, также невербальны, имеют физические недостатки и могут иметь проблемы со здоровьем, что делает их еще более уязвимыми.

Эти дети и эти учреждения привлекают к себе самое пристальное внимание по совершенно неправильным причинам. Это самые дорогостоящие условия размещения - около 174 миллионов ежегодно для жилых помещений во всех системах, включая средства, выплачиваемые школьным округом за обучение на местах в некоторых из этих учреждений. Часто они самые строгие. Даже детям, которые находятся в системе защиты детей, им может быть запрещено покидать учреждения, в которых они «размещены» - включая получение школьного образования - или то, что считается школьным - на территории кампуса. Несмотря на то, что сказано в законе, они могут не посещать дома и не видеться с семьями. Что касается изоляции, они могут находиться в нескольких часах езды от дома, и некоторые из этих программ настолько изолированы; они могут находиться в пятнадцати минутах езды от ближайшей заправочной станции или ресторана быстрого питания, разрывая их семейные и социальные связи. Добавьте информацию о расстоянии от дома. У них может быть ненадежный кабель или интернет. Эта изоляция - все до COVID. Помимо этих факторов, этим учреждениям уделяется наибольшее внимание из-за злоупотреблений и отказа в услугах детям, которых они призваны защищать. Этих детей помещают слишком далеко от кого-либо, чтобы спасти свою жизнь. Эта изоляция способствует тому, что детям может быть причинен вред, потому что никто не может их видеть.

Широкой общественности предоставлено возможность узнать об этих злоупотреблениях через судебные иски и разоблачения, о которых сообщает Philadelphia Inquirer.

• Мы слышали о Дэвиде Хессе из Академии Вордсворта, который был убит после того, как его посадили в удушающий захват. Его последними словами были «Я не могу дышать!» За десять лет полицию вызывали в Вордсворт более 800 раз в связи с инцидентами, начиная от незначительных беспорядков и срабатывания пожарной сигнализации и заканчивая изнасилованием. Были сообщения о двенадцати изнасилованиях, двух случаях недобровольного отклонения от полового акта, семи сообщениях о непристойном воздействии, четырех случаях развращения нравственности несовершеннолетних и одном случае угрозы для ребенка. Кроме того, полиция была вызвана для расследования еще 23 сообщений о сексуальном насилии и шести сообщений о физическом насилии в отношении детей.
• Мы слышали о Деверо в 2016 году, когда в период с июля 2018 года по январь 2021 года прокуратура предъявила обвинения 20 сотрудникам в связи с предполагаемым физическим насилием в отношении 18 разных детей в трех жилых помещениях Деверо. Штат продолжал выдавать лицензии, и городские власти продолжали отправлять детей в Деверо до августа 2020 года, когда The Inquirer опубликовал свое расследование о том, как сотрудники изнасиловали по меньшей мере 41 ребенка за последние 25 лет в учреждениях в Пенсильвании и семи других штатах. Как было показано в разоблачении The Inquirer, частным провайдерам остается придумывать свои собственные планы исправлений. Добавьте данные Вордсворта. Материалы для запросов должны появиться позже.
• Обстоятельства пугающе схожи в школе Глен Миллс, где за несколько десятилетий назад, в 2000 году, восемь детей рассказали инспекторам, что их били ногами, кулаками, «резали по горлу» и врезали в стены по крайней мере 18 сотрудников. Потребовалось еще одно разоблачение Inquirer, чтобы закрыть Glen Mills, где мальчики регулярно подвергались жестокому обращению и запугиванию, чтобы они не сообщали о нарушениях.

Для этих детей есть несколько выходов. Ребенок может сообщить об этом своему социальному работнику, если он знает, кем является этот человек, сообщить об этом персоналу программы - если он не является насильником, он может напрямую позвонить в DHS Филадельфии, он может позвонить в службу ChildLine, и, если они знают свои имя и контактная информация, они могут позвонить своему защитнику прав ребенка. Итак, во всех случаях, которые я вам только что рассказал, дети говорили членам Целевой группы по размещению в жилых домах, что они все это делали. Тем не менее, некоторые по-прежнему умирали, подвергались изнасилованию и жестокому обращению даже после того, как стали звать на помощь.

В этих частных агентствах есть процессы рассмотрения жалоб, но поставщики услуг остаются сами по себе, чтобы сообщить о жалобах либо в Государство, либо в DHS Филадельфии. Многие дети и семьи даже не проинформированы об их правах на подачу жалоб или о том, как это сделать. Государство также очень скупо на предоставление информации о сообщениях о злоупотреблениях, жалобах и их результатах. Когда штат сначала спросили о результатах 254 сообщений о жестоком обращении с детьми в Деверо за двухлетний период, штат отказался раскрыть эту информацию. Штату потребовались слушания в законодательном комитете штата, чтобы наконец признать, что только четыре из этих отчетов были подтверждены, несмотря на то, что 20 штатным сотрудникам были предъявлены уголовные обвинения в преступлениях против восемнадцати детей.

Общественность узнала об этих зверствах благодаря бесстрашным репортерам, откликнувшимся на мольбы этих детей. Почему не работают нынешние системы? Потому что часто сотрудники не верят детям; кураторы не верят детям. Мы видели, что сотрудники могут защищать себя или других. Мы предлагаем возложить ответственность на независимый офис, потому что он разрывает отношения по защите других людей в системе. Создайте полностью независимое место без предубеждений относительно детей или ранее существовавших отношений со взрослыми. Есть места, куда можно позвонить, но они не являются независимыми, и на звонки могут не отвечать. Независимый офис примет этого ребенка за чистую монету и не будет обременен предубеждениями и ранее существовавшими отношениями.

Прежде чем я закончу, вот кое-что еще, что вам нужно понять: государство выдает лицензии на эти учреждения, суд принимает на себя ответственность за детей, DHS отправляет детей, а мы оплачиваем эти объекты. Никто, кроме этих репортеров, не собрал воедино фрагменты нескольких репортажей. Единственный, у кого есть данные, - это Департамент социальных служб Пенсильвании, но он не передает информацию, необходимую для обеспечения безопасности детей, в суды, DHS Филадельфии или любую другую часть системы. Мы боремся за то, чтобы это изменить, но на государственном уровне потребовались годы, а может потребоваться еще больше. Но мы можем действовать сейчас. Нынешняя администрация внесла некоторые системные изменения, чтобы дети знали, куда звонить. С точки зрения защиты детей это ясно, но некоторые из этих поставщиков занимаются ювенальной юстиции и поведенческим здоровьем. Сторонний объект может принимать звонки из всех этих систем и складывать все точки вместе. Наши дети во всех системах заслуживают безопасного места, где они могут позвонить, и их жалобы будут получены и исследованы без предубеждений или личных интересов. Независимый офис, принимающий звонки из всех систем, может выявить модели злоупотреблений задолго до того, как о них сообщат в газетах. У нас нет независимого офиса.

Пришло время создать независимый офис омбудсмена по делам молодежи, который будет принимать и расследовать опасения молодежи и их семей по поводу безопасности и услуг.